Неизвестный Ростов

И у Леши Евушенко evtushenko, и у Анвара Исмагилова папы были военными, так что понимали они друг друга с полуслова.


Анвар Исмагилов
Вещий Олег на туркменском коне

Уроженцу пыльной Кушки,
брату по белому солнцу пустыни
Алексею Евтушенко

"Ольгович, являясь полководцем доблестной русской армии,
в звании князя, в должности командира дружины...
А. Солженицын, "В круге первом".

От пришедшего со службы отца пахло усталым вечерним потом, сгоревшим авиационным керосином, потертой кожей коричневой портупеи с полукольцами для полевой сумки, сыроватой поверхностью потускневших латунных пуговиц, натертых асидолом, кожаной кобурой с дежурным пистолетом "ТТ" и медными патронами в обойме.
Он повесил синий офицерский китель в шкаф, надел полосатую широкоштанную пижаму и домашние чувяки из верблюжьей шерсти, и после неторопливого ужина, вспомнив свое обещание, сказал нам с братом:
- Сынки, сегодня мы будем читать вслух.

( Collapse )

Год примерно 88-89. Анвар в редакции "Комсомольца", Коля Хомчик снимал. Гитара моя :)

Вчера ходил к Папе Срапе кое - что починить электрическое. Ну, сидим, болтаем, два известных вруна и фантазёра. Эдик – говорю, тебе надо книги писать о своей жизни.
– Да как-то некогда – отвечает он.
Вот не сдержусь, расскажу пару историй про него. Конечно, это не так красочно будет, ну да ладно, лучше хоть что-то, чем ничего.

ПРЫГУНЫ
Эдик служил в жутко секретных войсках, на крайнем Севере, в Коми ассср. Как он сам говорит: мы защищали Родину, чтобы на неё не напали американцы – лыжники. И вот сами напросились прыгнуть с парашюта. А прыгать там с ним это всё равно, что в крышку люка, ведущую в ад. Там же ветер такой, что унесёт или на Северный полюс или во вражескую Америку.
И вот летим на вертолёте, и все чего-то сразу скисли, заныли. Стали ныть, то нога, мол, болит, то что–то в спине колет. Старшой говорит: я знаю все эти гонки, всё, попали вы.
Я дурнем вообще прикинулся и представил, что это всё шутка. Что ни кто нас в ночь в пургу бросать не будет, что они просто вертолёт включили, и вытолкнут нас прямо на землю, и посмеются.
Когда пришла моя очередь прыгать, открыли люк, а там полный чёрный писец и пурга, ветер жуткий. Ну, я прыгнул, и первым делом получил по еблу тяжёлым автоматом, затем жуткий удар по яйцам – это лямки как–то не правильно легли. И следующий кайф - мордой в сугроб. Так что ни каких наслаждений от прыжка, от полёта. Вот так героями становятся.

ВТОРАЯ ИСТОРИЯ
Это про группу «Урблюд Дромадер».
Мы жили в одной квартире на пятом этаже, и по ночам громко играли. Там у нас просто был такой творческий притон. Собирался кто угодно, комбики мощные, по сто ватт, и вот мы гремим.
А сосед снизу грузин, с семьей, и он почему-то не жаловался, видимо беженец, без разрешения жил.
И вот к нам приехали товарищи из Москвы. Ну, стали пить сильно. Ночью сидим, и что-то спорим про Веню Ерофеева. А у меня память такая, что я тексты наизусть запоминаю. И один товарищ стал что-то не правильно пересказывать, а я ему правильную цитату даю. Ну, там есть место, где Сатана просит Веню спрыгнуть с поезда, что говорит тебе Веня слабо с поезда спрыгнуть? Веня подумал, и сказал что слабо, и Сатана ушёл посрамлённый.
И чёрт меня дёрнул спросить этого москаля: - А тебе слабо!
Тот говорит: не слабо и сигает рыбкой с балкона, с пятого этажа.
Ну, всё писец, мы сидим зелёные. Это же ужас. И вот я думаю пьяными мозгами, что если он убился, то нам всем крышка. А если жив, то сейчас через пять минут придёт и в дверь позвонит. И ровно через пять минут звонок. На пороге стоит Грузин в трусах, и обиженным лицом говорит: Ребята, я всё понимаю, вы музыканты, я тоже музыка лублю. Но зачем с балкона прыгать? Оказалось этот хер застрял на бельевых верёвках и ввалился в хату к грузину.
- Слюшай, он детей перепугал, на жена упал, ужас да?
Эдик: Я ему говорю: брат понимаешь, не надо милицию вызывать, а то они же проверку устроят и тебе.
Грузин: Вай, дарагой, правильно говоришь!
Утром Лёша Горис даёт пиздюлю москалю - прыгуну и говорит: - иди покупай самый дорогой коньяк, и детские игрушки, и цветы, иди к грузину прощения просить.
Москаль уходит, возвращается. Из карманов торчат бутыли очень дорого коньяка, под мышками игрушки мягкие, и в руках охапка цветов. Видимо нарвал где – то. Отправили его к грузину, и его не было часа три, ужрался в хлам - дружба народов.

Друзья! Я не знаю Лешу Гориса, лидера группы "Урблюд Дромадэръ". И он меня не знает. Между тем, похоже, это - единственный ростовский человек, который знал киевский телефон и адрес Анны Батуры и мог бы помочь посланникам встретиться с ее мамой, чтобы они отсняли Анины фотографии и архив Сергея Тимофеева. Один товарищ, которого я просила выступить посредником при "выходе на Лешу", написал, что "Леша - специфический человек, и чужим людям может телефон не дать". Этот товарищ уже неделю на связь больше не выходит.
Может быть, кто-нибудь из вас знает мыло или телефон самого Леши? Я б с ним познакомилась, и не были бы мы чужими.

Это недавно (8 октября 2009) повесил у себя Митя Брагин, который был чуть ли ни первым москвичем из коммунарской "системы", появившимся в Ростове в самом начале 1980-х. Ходил он тогда в стильной длиннополой солдатской шинели и жил тут обычно "на Западном у Авдюши и Марьяши", поэтому все в нашем городе ему казалось охуительным :).
Загорский детский дом слепоглухонемых детей, о котором пишет Митя, это - уникальное экспериментальное место. Там действительно были собраны из всего СССР дети с поражением зрения и слуха одновременно. Благодаря новым методам гуманитарной педагогики, практиковавшимся в Загорске, эти дети выучивались не только говорить, читать и писать, но и поступали в вузы. Четверо воспитанников Загорского детдома получили степени кандидатов и докторов философских наук. Их наставником в философии был Эвальд Ильенков, о котором мы тут не раз упоминали в связи с Ростовским университетом.
В конце 1970-х - начале 80-х Татьяна Викторовна Тамбиева (Тивиша) возила в Загорск "ребят" из своего клуба "ЭТО" (нас). Идеологией клуба ЭТО была "карнавализация жизни" (по Бахтину), на практике сводившаяся к разнообразным инфантильным играм полувзрослых людей. Говорят, клуб ЭТО был единственным в ту пору педагогическим неформальным объединением в СССР, ставившим во главу угла искусства.
В Загорске мы подружились с москвичами из "Комбрига" - левацкой коммунарской группы, созданной Валерием Хилтуненом и Ольгой Мариничевой при "Комсомольской правде". "Комбриг", как система, был чем-то средним между богемным клубом ("все они - красавцы, все они - таланты, все они - поэты"...; к тому же Хил был одним из первых известных советских геев...) и студенческим стройотрядом. Правда, в Загорске из "Комбрига" "главным" был не Хил, а папа Карло (Андрюша Савельев), большой спец по "трудовому воспитанию"; на искусствах он не сильно настаивал, зато круто сёк в "психологии межличностых отношений" и в организации "открытых трудовых потоков". Мы с ним однажды чуть было ни поженились :). Он есть там на нескольких фото.
Ни "Комбрига", ни клуба "ЭТО" в том виде давно не существуует. Детский дом переехал в другое место. А вот картинки, которые рисовали "этовцы" на загорских заборах и домиках, оказывается, сохранились до сих пор. Митя их поснимал, спасибо ему.
Он пишет:

"На прошлой неделе наконец-то выбрался в Сергиев Посад. Давным-давно собирался, но не получалось. Доехал. Отснял, что хотел - хотя охранник пытался "не пущать". История будет про то, как в 1980 году ростовский клуб "ЭТО -



Клубу ЭТО - 3 года. 25 мая 1978

( Collapse )

Немиров 2009 11 стихи на В все звуковые версии.zip

Леша Евтушенко evtushenko пишет у себя:
"Сидел вчера, слушал магнитофонную кассету с четырьмя песнями, написанными Серёгой Тимофеевым, Серёжкой Дмитровским и мной, грешным, в Крыму, в июне 1992 года, и думал, что прежней жизни давно нет и уже никогда не будет. Потому что из четырёх фигурантов этой истории троих нет на свете. А дело было так. Большой и дружно пьющей компанией мы жили на берегу моря, неподалёку от села Весёлое в Крыму. Устраивали Караван. Это была затея Генки Жукова, которому удалось в тот момент получить миллион казённых денег на культурное мероприятие. Вот этот миллион мы и пропивали. И вот как-то утром проснулись и обнаружили, что опохмелиться совершенно нечем. До Весёлого 4 км. Далеко. Кто-то вспомнил, что у Жукова должна быть водка. Отправились его будить. Но Генка спросонья был злой и водки не дал: "Алкоголики и тунеядцы! - заявил он мне, Тиме и Дмитровскому. - Пока песню не напишете, водки вам не видать". Хорошо. Вернулись к себе, сели и за десять минут написали песню. Называлась она "Стригущий лишай". Пришли снова к Генке, исполнили, и он торжественно налил нам по соточке. Вдохновлённые успехом, мы отправились сочинять дальше. В результате меньше чем за час было написано четыре "медицинские" песни: упомянутый "Стригущий лишай", "Прогрессивный паралич", "Белая горячка", "Икота" и выпита вся жуковская водка. Слава богу, Генка догадался это тогда записать. И вот нет уже ни Генки, ни Тимы, ни Дмитровского. И даже Кузи - Серёги Кузьминского - уже тоже нет, хотя, казалось бы, при чём здесь Кузя... А песни как-нибудь покажу. Вот в цифру мне их переведут, и сразу же покажу".

А это герои мемуара, Караван, 1992:



Леха Евтушенко



Сережа Дмитровский

( Collapse )